Архитектор Николай Покорский в рубрике 35 мм: Три века ритуальной эстетики на кладбищах Александро-Невской Лавры. Часть I
«Англер» прогулялся с архитектором Николаем Покорским по кладбищам у Александро-Невской Лавры. Она была построена ещё в начале 18-го века как мужской монастырь. Он действует и сейчас, а ансамбль зданий признали памятником архитектуры. Окрестности Лавры — это красивый парк и старинные кладбища — интересные места для степенных прогулок. Николай рассказал о наиболее интересных.
«
Свято-Троицкая Александро-Невская Лавра. XVIII век
Надо оговориться сразу: гулять на кладбище — это дело предосудительное! Только общественность раздражать, чего вот вздумал нам этот весь мрак под нос совать. Тут всё, что человеку отвратительно. Во-первых, смерть — мысли, которые сознание от себя гонит всеми силами. Во-вторых, размышления все эти экзистенциальные, противные: «зачем это всё», «часики тикают», «чего добился»…
Тут такой Чеховский Ионыч вспоминается: молодой человек, ожидавший свою возлюбленную на кладбище, а потом, трансформировавшись, с отвращением вспоминающий себя, «молодого дурака», «дурью маявшегося». То есть, дело это сильно на любителя.
Градостроители прошлого это всегда чувствовали. Кладбища это всегда отшиб, окраина, за чертой города. Ехать туда всегда далеко и «целое дело». В древности центр города вообще свят, «померий», граница мира живых. Не то что кладбище, человек вооруженный войти не имел права, только во время ритуала Триумфа и Оваций. Это уже наши города разрослись так, что былые окраины — вполне себе теперь в историческом центре, а потому стали превращаться в парки для живых.
Собственно, про Лавру. Что-то в ней цепляет. С архитектурной точки зрения там мир малых форм. Архитектура вечно грешит гигантоманией, всё надо делать просторно и высоко! А человек существо весьма скромных размеров, нужно ли это все душе? Вот кладбища этому масштабу как нигде соответствуют. Склеп богатый, парадный — едва ли больше этакого дачного сарая.
Никольское кладбище. XIX–XX век
Лев Мациевич. Памятник Льву Мациевичу — первому в России пилоту, погибшему в авиакатастрофе. Романтика! Но мне интереснее архитектор — Иван Фомин. Любопытна его судьба — после революции его оставили на вторых ролях, а ведь до неё он был звездой. Ну хоть не убили, а ведь могли! «Белогвардейская сволочь», до революции просто купался в заказах, большие гонорары, строил дворцы, кутил с власть имущими. А единственный авторский проект после революции — расчертил сквер на месте Марсового поля: все эти дорожки и кусты подходящие к Вечному огню — это его проект. Революция научила человека скромности!
Но этот памятник был ещё до, в жирные времена. На него он выиграл конкурс. И построил такую античную колонну, римскую, а не греческую, и сверху поставил урну. По-моему, просто и со вкусом.
Некрополь Мастеров искусств. XIX век
Фёдор Достоевский. Вообще этот памятник — откровенный плевок. Потому что, когда Достоевского хоронили, то поставили просто обычный крест, а «это» появилось через двадцать-тридцать лет. И поставили реалисту памятник максимально романтический из всех романтических памятников.
Любой архитектурный объект — это не только форма. Нельзя не обращать внимание на символизм. Кладбище это древний, устоявшийся, прямо втоптанный в землю пласт христианской культуры. И ведь христианство — это такое паразитирование на античных оригиналах, а значит в какой-то степени и сама античность. А романтическая традиция, отказавшись от античности, начинает постулировать какие-то третьи мысли, концепции, в которых непонятно происхождение тех или иных символов. Тёмный лес! А может даже и болото! В котором предложено искупаться. «Не суйся в воду, не зная броду!». Плаваешь и думаешь, что в воде, а на самом деле в кислоте.
Василий Андреев. Великий русский балалаечник 19-го века. Получается какая-то сумасшедшая эклектика: где балалайка, а где готика.
На самом деле ничего странного. Как появлялось все это «русское народное»? Все европейские народы в какой-то момент переживали этап национального легендирования. Романтизм всегда противопоставляет себя античности, общечеловеческое противопоставляется национальному. «Мы русские», «мы финны», «мы немцы». У немцев романтическая традиция вообще обернулась в кровавую бойню. А в России ещё ничего, всего только Василий Андреев с балалаечкой.
Он на правительственный грант разрабатывал систему национального оркестра. То есть он с нуля изобрёл основные форматы балалайки, там их несколько, разных размеров. Под них делались и основные «народные» композиции. Возможно, что-то и было где-то, не с нуля композиции возникали, но перерабатывал и оформлял в финальный продукт именно он. Затем было произведено несколько миллионов балалаек для войск. Рекрута из деревни обучали игре, и после службы он возвращался в деревню, и вот там уже и зарождалась традиция русского народного творчества. Творчество не может быть народным, у творчества всегда есть творец. А ещё, балалайка — это копия домры. Видимо не могли выбрать и оставили оба.
У Василия Андреева был успешный ансамбль, с ним он гастролировал по Франции, Великобритании. Это такой балалаечный Элвис Пресли 19-го века. Но вообще ему не повезло, он жил в допластиночную эпоху. Если б его спродюсировать, отрекламировать и продать, то сегодня это была бы величина. Потому что это не музыка Модеста Мусоргского, Дмитрия Шостаковича, где нужно вникать в тонкости. Это эстрада, поп-музыка, бит, под него можно плясать. То есть он первая несостоявшаяся рок-звезда. Тут похоронен человек, который мог бы собирать стадионы.
Сергей Трубецкой. Интересно, как до такого дозрел православный христианин… Это же православное кладбище, а тут готическая капелла вместо памятника. В те времена, католиков, которые переходили в православие, принимая русское подданство, было много. Но тут немного другой случай. Похоронен декабрист.
Николай Гнедич. «Крив был Гнедич поэт, преложитель слепого Гомера». Это его Пушкин в гекзаметре стебал, что «боком одним с образцом схож и его перевод». Он был слеп на один глаз, потому его всегда изображали в профиль. А Гомер, как известно, был слеп. Гнедич вошел в историю как лучший переводчик «Илиады», да и по сей день лучше никто не смог.
И вот он лежит здесь, рядом с Крыловым, всё чинно. Повезло! Начало 19-го века, они по инерции 18-го века загребали, поэтому у них здесь строгая античность без каких-либо романтических антраша.
»
Николай Покорский: Телеграм t.me/ohklyo / Ютуб youtube.com/c/holyko
Текст: Николай Покорский Редакторка: София Саттарова. Фото: Англер, Артём Николаев.
Поддержать издание: vk.com/donut/anglerzine
